По информации Вести Севастополь
250 дней мужества и стойкости. 30 октября 1941 года началась Вторая оборона Севастополя. Историю подвига моряков-черноморцев, и солдат Приморской армии, военврачей, работников заводов, всех жителей осажденного города сохранили военные корреспонденты, фотографы, операторы. Без кадров из фильма «Черноморцы» не обходится большинство новостных сюжетов и документальных кинолент о событиях тех дней.
Она звучит для нас голосом Юрия Левитана и ассоциируется со строками Леонида Соболева. Мы представляем её такой, какой показал режиссер Василий Беляев. Героическая оборона Севастополя. Фильм «Черноморцы» — уже 80 лет на экранах. Его создателей давно нет в живых, но они до сих пор дарят нам возможность вернуться в прошлое.
«Ещё раз посмотреть глазами кинооператора на город того периода, посмотреть, как люди жили, чем они жили, на чём они ездили, с кем они общались, что они смотрели», — говорит заведующий отделом технического сопровождения культурно-массовых мероприятий Музея обороны Севастополя Сергей Шуневич.
Памятник Ленину на главной площади города, по улицам курсирует трамвай. Берега Артиллерийской бухты еще не застроены, а 35-я батарея — не разрушена. Работает в полную силу.
Окруженный, но не сдающийся Севастополь — такой, каким видели они. Морские эпизоды снимали Абрам Кричевский, Григорий Донец, Александр Смолка. На суше с первого дня обороны, со своими коллегами — операторами Дмитрием Рымаревым и Федором Кротиком-Короткевичем и ассистентом Константином Ряшенцевым, работал Владислав Микоша.
«Он ходил в атаку вместе с морскими пехотинцами и писал об этом, что иногда приходилось садиться и смотреть, что же с камерами, а потом опять идти вместе с ними в атаку. Он снимал на 30-й береговой батарее, на 365-й зенитной батарее, на бронепоезде Железняков», — рассказала заведующая отделом «История Великой Отечественной войны 1941–1945 годов» Музея обороны Севастополя Ирина Агишева.
Первые кадры — аэродром на мысе Херсонес. В день съемки фашисты били по взлетной полосе из тяжелых орудий. Но Микоша думал только об удачном ракурсе. Чтобы сделать эти кадры, он стоял на коньке капонира.
Взрыв совсем рядом. Устоял на ногах. Но осколком срезало объектив. Потом рассказывал — мысль была одна: «хорошо — объектив, а не голова». А уже вечером в тот же день он узнал: погиб генерал Остряков. Операторы его по-родственному любили за душевное отношение к ним.
Каждый выезд на съёмку равен выходу на боевое задание. Под бомбёжками или обстрелами — снимал всегда стоя. В полный рост. И жалел о каждом эпизоде, который остался за кадром.
В декабре 1941 года руководство города попросило снять, как в подземных школах устанавливают новогодние ёлки. Сначала это вызвало недоумение, но вскоре оно сменилось чувством гордости за советских солдат.
Оказалось, что сосны достали моряки полковника Горпищенко — в ночной вылазке, под самым носом фашистов, да еще и уничтожили при этом восемь автоматчиков врага. Вот только запечатлеть ни этот героический поступок, ни утренники для детей операторы так и не смогли. Для камер в таких помещениях было слишком темно, а осветительных приборов у них не было.
Все, что ускользнуло от объектива — в его статьях и книгах. Людмила Павличенко появляется на экране в «Черноморцах» всего на шесть секунд. Два кадра. За ними — целая история. Снять легендарного снайпера — задание Москвы. Микоша долго искал Павличенко по всему Севастополю, а встретил случайно в яблоневом саду неподалеку от 30-й батареи. Она сидела в засаде.
«В её руках был огненный меч мести, мести за убитого рядом с ней мужа, за всех других погибших, — читает библиотекарь отдела обслуживания Центральной городской библиотеки имени Л. Н. Толстого Евгения Волкодавец. — Я сидел на другом дереве неподалеку и держал её на прицеле своего автомата».
Своим автоматом он называл камеру. Но и из винтовки, и из пулемёта тоже стрелять — доводилось. Война — есть война. Вспоминал: также наводишь фокус и держишь объект на прицеле, только результат у этой «стрельбы» — разный. При виде него говорили: «Братцы, нас снимают. Навсегда останемся живыми». И вправду, сколько потом родных и близких видело их на экране. Молодыми, мужественными, с улыбками на лицах.
В госпитале — разведчица и пулеметчица Нина Онилова, в оружейных мастерских Анастасия Чаус — штамповщица Морзавода,
На боевых позициях — командир 79-й стрелковой бригады Алексей Потапов, артиллеристы Николай Богданов, и Марк Драпушко, Евгений Жидилов на этих кадрах — ещё полковник, а Иван Петров — генерал-майор.
Снаряд попал в борт корабля, но крупным планом — спокойные, собранные лица. И руки хирурга, которые не дрогнут, что бы ни происходило вокруг.
Владислав Микоша снимал и последние дни обороны. Говорил: из Севастополя не уедет. Судьба распорядилась иначе: контуженного, без сознания, его эвакуировали на подводной лодке. Но он вернулся — потом — в 1944 году. Снимать уже другой сюжет — об освобождении Героического города.
«У Ряшенцева и у Микоши среди их наград, есть такая, которая называется Южный бант. Это медали за оборону Одессы, Севастополя и Кавказа», — уточнила заведующая отделом «История Великой Отечественной войны 1941–1945 годов» Музея обороны Севастополя Ирина Агишева.
За фильм «Черноморцы» Владислав Микоша, Василий Беляев, и Федор Кротик-Короткевич были удостоены Государственной премии. Но главное — они остановили время. Не для себя, а чтобы сохранить его в нашей памяти.
Алёна Давыдова, Сергей Буторин
Чтобы сообщить об ошибке, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
